Потом шли кораблики поменьше, но тоже довольно ухоженные. Местные яхты? Не слышал, чтобы на Земле что-либо подобное до XIX века использовалось. А тут феодализм явно более раннего периода, хотя, конечно, наличие магии могло сильно повлиять на образ жизни местных граждан.

Затем, не меньше трети бухты занимали суденышки, которые я определил, как рыболовные. Не по внешнему виду, на некоторых были сети развешены. И было их что-то очень много, все причалы заняты. Интересно, они по сменам на промысел ходят или сегодня никто работать не вышел?

Ну а дальше уже всякий хлам кучковался. Здесь я лодку и спрятал. Она неплохо в общий антураж вписалась: мачты нет, руля нет, какие-то обломки досок и парусины внутри валяются... А то, что борта почти непробиваемые стали, внешне не заметно. Даже жалко ее бросать, но не тащить же ее с собой?

За причалами на берегу тоже были различные строения. Напротив капитальных пирсов несколько приличного вида зданий - контор и (или) складов. Там же и явно казенное здание затесалось. Почему я был в этом уверен, не знаю, но что-то мне нашептало. Может, память Витадходиуса? Он в жизни всякого навидался, а с наблюдательностью у него все было по высшему разряду. В общем, это здание я постараюсь обойти стороной.

А вот за рыбачьей частью причалов стояло одно огромное здание самой примитивной архитектуры. То ли ангар, то ли сарай. По логике - рыбный рынок там должен быть.

Все это, как я уже говорил, рассмотреть и оценить я успел раньше. Теперь же решительно двинулся к рыбному рынку, решив, что какие-нибудь охранники, работяги, администраторы (кто-нибудь) там должны быть. Перед входом наложил на себя заклинание "эмпатии". Мысли я читать не могу, но хотя бы правду от лжи отличить сумею, да и с намерениями собеседников так проще разобраться. Заодно проверил здание на наличие людей "поиском разума". Были. Человек десять, но разбросаны по разным местам ангара, а один прямо у входа сидит. Видимо сторож.

И точно. В здоровенном здании со стороны бухты оказались ворота, в воротах - калитка, а за калиткой деревянная будочка совсем земного вида, из которой на меня с любопытством выглянул какой-то дедок. Эмпатия меня ничем не обрадовала: это был типичный вариант "старичок вредный". Сейчас обязательно обругает, потом устроит допрос с пристрастием, а сам ничего полезного не скажет. При этом посажен он сюда не шпионов ловить, а рынок охранять. Сейчас ни товара, ни других ценностей нет, а из людей только несколько постоянных работников на дежурстве. На Земле подобные функции бабки у подъездов выполняют.

- Закрыто сегодня! - немедленно подтвердил дедок мои эмпатические выводы о его вредности: - Сразу после эолия рыба не ловится, это даже такие, как ты, должны знать.

Между тем его, казалось бы, прозрачные глаза очень цепко прошлись по мне, взвешивая и оценивая. Задержались на баронском перстне:

- Надо же! Такой молодой, а уже барон. И что это ты, мил господин, на рыбьем рынке забыл?

В принципе, у меня была заготовлена легенда, что меня в порт на лодке с оставшегося на рейде корабля доставили, да в неудачном месте высадили. Не очень убедительная, но через ворота порта из города на самый дальний от приличных судов причал никто бы свой багаж притащить не дал. Так что лучше бы совсем в объяснения не вступать.

А дедку этому любая сказанная в ответ фраза - только повод задать еще десяток вопросов. Вы когда-нибудь пробовали у вредной бабки дорогу узнать? Мне доводилось и даже не один раз. Там у меня (Димы Бершова) эмпатия не работала, вот и приходилось терять массу времени и нервов, и так и не получить ответа на свой вопрос. Как же такие бабки над людьми издеваться навострились. И ведь даже в ухо им не дашь, хоть и очень хочется.

Собственно, а почему не дашь? Это на Земле за это в милицию угодишь и по судам затаскают, а здесь нравы проще. И дедок это должен понимать. Только, похоже, ради того, чтобы доставить мне неприятности, он готов и оплеуху пережить. А в то, что я его серьезно покалечить могу или даже убить, он не верит. Вид у меня слишком молодой и несолидный. Это только в романах такие вот пеньки, заглянув в глаза человеку, над которым они собирались всласть поиздеваться, внезапно пугаются и начинают сотрудничать. Не знаю, какая для этого харизма должна быть. У меня такое ментальное воздействие только с помощью двенадцати(!)-рунного заклинания получиться должно. То есть неизвестно когда.

Так что у меня единственный выход - деда этого действительно бить и бить так, чтобы вырубить надолго. Ведь этот гад не только сам сейчас концерт мне закатить собрался, так потом еще обязательно побежит портовой страже про меня что-нибудь врать. И не будет иметь значения, скажу я ему про себя что-нибудь или нет. Чего-нибудь сам насочиняет, лишь бы напакостить.

В общем, я наклонился к окошку будки и пробил прямой правый ему в нос и губы. Бил несильно, чтобы не убить ненароком, но так, чтобы разбить. А самого его вырубил "ментальным ударом". Чтобы пару-тройку часов без сознания провалялся. На всякий случай сверху еще "здоровый сон" наложил. Маны не пожалел. Не знаю, каким будет результат взаимодействия заклинаний, хотелось бы, чтобы, отойдя от ментального удара дед еще сутки продрых. Наверное, рациональнее было бы не в "сон" а "ментальный удар" ману вливать, чтобы мозги ему вскипятить, на сон надеяться, но просто взять и убить человека, на всякий случай, я не в состоянии. Хотя память Витадхоциуса очень настойчиво рекомендует именно так и поступить. Нет, буду надеяться, что дедок придет в себя уже после моего отъезда. А губы и нос я ему разбил, во-первых, за дело, нечего барону хамить! А во-вторых, чтобы перед остальными местными работниками мизансцену разыграть.

Да, в рамках той же мизансцены свой удар я сопроводил рыком:

- Ты как, урод, с бароном разговариваешь?!

После чего крикнул уже более разборчиво внутрь помещения:

- Нужны три-четыре человека мой багаж к кораблю отнести! Быстро! По ливру за саквояж!

Подошло пять человек. По виду - обычные грузчики, как я их себе представлял. Даже если у них другая специализация - ничего страшного, для моих целей вполне подойдут. Смотрят на меня с интересом, но напряженно, что, впрочем, естественно. Приперся непонятно какой мальчишка и еще сторожа с одного удара капитально вырубил. Вон, тот валяется в углу своей будки, и морда у него вся в крови. Постарался пояснить ситуацию, точнее, озвучил версию:

- Пришли? - строгим голосом: - Что за день такой! - Это уже возмущенно:

- Сначала лодочник непонятно где высадил, теперь еще этот урод хамит. Как вы его, вообще, терпите?!

И уже более спокойным тоном:

- Да жив он, жив. Просто под горячую руку попался, - продемонстрировал кулак с баронским кольцом: - Скоро очухается. Сам виноват. А это, зубы ему вставить.

Я небрежно насыпал на полочку за окошком будки пяток серебряных ливров.

- Ну что, идете?

Пошли со мной четверо. Пятый, как я и рассчитывал, задержался. Нельзя же оставлять монеты без присмотра, еще сопрет кто-нибудь. И, думаю, вредного деда они теперь приводить в чувства спешить не будут. Пусть лучше до конца их смены поваляется.

Мужики с подозрением смотрели, как я доску от мостков на место прилаживал, но задавать ненужные вопросы я им не дал:

- Саквояжей у меня шесть, вас четверо пришло... Ладно, по два ливра каждому дам, четыре сейчас и четыре у корабля.

- Так, куда нести-то? - спросил самый старший из моих грузчиков. Вопрос меня очень обрадовал, четко и по делу.

- На пирс, с которого корабли в Леиду идут. В Марион.

- Так со всех, кроме третьего и идут. С него суда в Мельгар грузятся, и к Штрельским горам, но туда только Лильбернского кумпанства корабли ходят, раз две недели, примерно.

- Сегодня корабль уходит, - уточнил я уверенным голосом.

- Тогда поторопиться нужно. Что же сразу не сказали?

Мы почти бегом понеслись на четвертый пирс к небольшому, но я бы сказал, "упитанному" кораблю с высоко приподнятой кормой. Не знаю, как такие называются. На память приходят слов "неф", "когг" или на чем там в средневековье плавали. Мачт две, передняя в полтора раза выше задней. На передней поперечная рея подвешена ближе к верху и далеко выступает за борта. На задней рея не короче, но подвешена чуть ли не в середине мачты и висит косо, вдоль оси корабля. Паруса собраны, так что определить их тип невозможно.